Текст: Игорь Шумейко

Читая курс «Отечественная история» в Московском государственном Университете Путей Сообщения (ранее всем известном как МИИТ), я часто слышу и сам повторяю фразу, в которой сидит уже почти двухвековая история российских железных дорог: «Наша колея пятнадцать-двадцать!» Это о рельсах, лежащих на расстоянии 1520 мм друг от друга: русском стандарте, держащимся по сей день на всей территории бывшего СССР, Финляндии (наследие Российской империи), части Китая (знаменитая КВЖД) и Монголии. Пару недель назад Зам.председателя Совета Федерациии Вячеслав Анатольевич Штыров рассказал мне о тяжелых переговорах на Парламентской Ассамблее АТЭС во Владивостоке, в частности с Монгольской делегацией по вопросу, какой останется их колея.

Неожиданно железнодорожная тема остро встала на пересечении тем экологии и Киотского протокола. Оказалось, для выяснения: Кто? Как? загрязнил атмосферу и Кто? Кому? собственно будет платить — нужно покрыть страны сетями (примерно как в сотовой связи) измерительных станций, два миллиона долларов каждая. Мне уж не раз доводилось писать об «ассиметричном ответе» Нобелевского лауреата Поля Крутцена и нашего академика Георгия Голицына: передвижная станция катит по железной дороге, замеряет и… Киотские мудрецы по своим протоколам — выписывают счета. Для больших стран это стало настоящей Эврикой, но… когда вагон-лабораторию решили купить США, вдруг выяснилось, что на тепловозной тяге она не работает: выхлоп «забивает» все тонкие, чуткие приборы. Примерно, как Гергиеву репетировать рядом с отбойным молотком. А в США, уж извините… но железные дороги НЕ электрифицированы, то есть отстают от экологического стандарта советских ж.д. ещё 1960х годов…

Но кроме этого стального следа Империи, признанным в мире стандартом пока остается – сам «русский путеец». Создатели крупнейшей в мире Транссибирской магистрали. Инженер и талантливый писатель, Гарин-Михайловский, устоявший перед уговорами (понятно, что не «пустыми») всего купечества Томска и проведший трассу — мимо. Инженер Попов под Иркутском строил сложнейший экспериментальной конструкции мост, и на первое пред очами губернатора А.Горемыкина испытание тайком сунул в шинель револьвер: застрелиться в случае неудачи… Впрочем, об этом Валентин Распутин писал в книге «Сибирь, Сибирь…».

Министр путей сообщения князь Хилков на период строительства, пожалуй сложнейшего в мире ж.д. участка, знаменитой Кругобайкалки, переехал со своим штатом на берег Байкала, станция Слюдянка. Пять включавших и Русско-японскую войну лет, Транссиб работал с помощью решения, в мировой практике более не воспроизведенном. Зимою на байкальский лед укладывали шпалы, рельсы и проводили облегченные составы. Набоков в «Других берегах» вспоминал впечатления юности: в Европе открыткам с картинками того Транссиба вроде и верили (фотографии все ж!), и не могли до конца поверить.

Все вышесказанное объясняет то, что и сегодня, как отражение вековой репутации, в МИИТе много зарубежных студентов. Конечно, особенно заметны кочующие по коридорам посланцы Азии. Китай, Индонезия, Тайланд…

А в 2012-2013учебном году мне в одной группе (специальность «Строительство Мостов и тоннелей»), довелось обучать двух гвинейских студентов. Общий курс Отечественной истории на семинарах я украшаю железнодорожной фактурой и как раз в феврале на теме Русско-японской войны я подверг воображение африканцев серьезному испытанию: представить тот байкальский лёд, выдерживающий ж.д. состав, (технические условия, вес, удельная нагрузка будущим мостостроителям были знакомы). Несколько лет назад я и стал преподавателем для наработки практики устного убеждения: некоторые мои исторические книги сделали необходимым участие в многочисленных конференциях, телевизионных дебатах, ток-шоу, радиопередачах.

Вроде в железнодорожный лёд гвинейцы поверили. Может, помогла суровая весна-2013. Вместо зачета зимней сессии и экзамена летней я попросил их сделать доклады о Гвинее, о Гвинейско-Российских отношениях. Все же их русский, ориентированный на техническую сферу не позволял углубиться в чащу предмета, в котором мы и сами, честно говоря, не всегда понимаем друг друга.

Теперь слово о моих героях. Драмэ Альфа Ибрахима и Диалло Ибрахима — по стипендии фирмы «Русал» поступили в 2011г на подготовительный факультет МИИТа, изучали язык. С 2012го они на факультете «Строительство мостов и тоннелей «. И, как завершался их доклад:

— Мы будем учиться по специальности 5 лет после этого вернемся домой, любимая страна Гвинея, будем работать для «Русал».

Личные воспоминания об этой стране у меня были небольшие но самые приятные. В 1985году, буквально через неделю после нашей свадьбы, дядя жены уехал советником посольства в Гвинею, оставив нам квартиру. Вы представляете, что это значило тогда.

Теперь делюсь впечатлениями о неожиданном пополнении файла моих гвинейских впечатлений. По осторожной улыбчивой вежливости мои гвинейцы поспорят и с китайцами, выигрывая у наших «за явным». За аккуратную посещаемость тоже довелось ставить их в пример. И очень забавно наблюдать за процессом их освоения. В сентябре, соглашаясь с чем-либо они только энергично кивали, а марте, когда я говорил, что к докладу им нужно будет принесли карту Гвинее на флэшке, ответили хором: «Да бес проблем!» В сочетании с прежней манерой общения, этот подхваченный где-то оборот произвел комическое впечатление.

Их доклад начинался, конечно, с Секу Туре, первого президента, вождя освободительного движения, писателя. Друг Советского Союза, при котором Гвинея прочно обосновалась в регистре «стран социалистической ориентации», Секу Туре правил с 1958 по 1984год. После его смерти полковник Лансана Конте сменил ориентацию на прозападную. Крах СССР, казалось, и вовсе закрыл нашу гвинейскую страницу. Но… популярную философическую фразу: «В России надо жить долго» можно снабдить примечанием: «Действительно и для Гвинеи!» Мы еще доберемся, узнаем: почему вдруг… «стипендии фирмы «Русал»?

Лансана Конте, хоть и правил поменьше Секу Туре, всего каких-то 24года, однако дожил и до момента, когда Россия поднялась, снова стала играть важную роль. Вспомнил, что военное образование он получил в СССР, приехал, встретился с президентом Путиным, заявил: «Я хорошо знаю русских людей, несмотря на то, что это мой первый визит в Россию. Именно благодаря вашей стране (СССР) я сумел занять высокое положение в гвинейской армии и затем уже стать президентом».

Правда, после Конте президенты замелькали, свержения, убийства, смертельные ранения. Но поскольку на моем преподавательском календаре: «СССР после войны. Создание социалистической системы», для слушавшей аудитории, я спросил Драмэ Альфа: «А сейчас в Гвинее – социализм?». И получил совершенно уже бесподобный ответ: «М-м… пока нет».

Вычисляя примерно траекторию освоения гвинейцами наших реалий и «виртуалий», я предполагаю: наверно социализм, через СССР у них как-то, слегка, ассоциируется с Россией. Плюс, уже в курсе, что короткие «Да», «Нет» — не совсем вежливы, и на вопрос, допустим, препода: «Вы готовы сегодня отвечать?» — более правильным будет: «Нет, пока»…

Ну и о «возвращении России», стипендиях «Русала»… Гвинея – достойное опровержение штампу «Кормили Африку». Половина или 2/3 (по разным источникам) мировых запасов бокситов. А поскольку Алюминий это бокситы + электроэнергия, наши новые алюминиевые короли, имея заводы, электростанции, и совершенно забыв этот, которого «М-м… нет пока», рванули в мир за сырьем. И фирма «Русал» Олега Дерипаски построила в Гвинейской Фрие комплекс дающий 618.000 тонн глинозема и 2,1млн тонн бокситов в год. Это очень много. Но… глинозем и бокситы – сырье невеликой удельной стоимости (на доллар прибыли нужно перевезти больше тонн, чем в другом бизнесе), а значит логистика, транспорт имеют решающее значение. «Русал», один из крупнейших работодателей Гвинеи, владеет значительной сетью железных дорог, более 160км, и вкладывается в её расширение. Вот почему в Москве, близ метро «Менделеевская» вы можете вежливо улыбающихся будущих железнодорожников африканского облика.