С работами фотохудожника Екатерины Рождественской я познакомился, аккуратно собирая вырезки из глянцевых журналов. Очное знакомство состоялось в любимом мною Московском доме книги на Новом Арбате. Целая череда встреч, проведение интервью, участие в организованных ею памятных мероприятиях, посвящённых знаменитому отцу…

Именно во время интервью узнал, что разрешения властей на публикацию первой книги со стихами Владимира Высоцкого «Нерв» добился Роберт Иванович, а редактором этого сборника выступила его супруга Алла Борисовна Киреева. Это позже подтвердил Никита Высоцкий во время нашего общения.

А вот небольшой фрагмент нашей беседы с Екатериной:

— У Вас как у хранительницы творческого наследия Роберта Ивановича есть в планах переиздание полного собрания сочинений?

— Недавно вышел сборник всех стихов отца в одном томе, есть такая серия «Полное издание в одоном томе», — он оказался среди писателей и поэтов, которые были избраны для такой чести. А однажды позвонил папин друг — их очень мало осталось — и сказал, что в конце 60-х годов Роберт Иванович собирался опубликовать в журнале «Москва» поэму «Совесть», которая уже была набрана, но её запретили в последний момент. С тех пор она нигде не была опубликована, даже я её не читала. Когда мне процитировали на память несколько строк, поразилась, что так отчаянно смело можно было тогда писать. Папа писал про партийных бюрократов-приспособленцев. Сейчас-то можно всё, что угодно говорить, а тогда это было довольно рискованно…

— Как Вы относились с детства к тому, что Ваш отец, известный поэт-шестидесятник — любимец миллионов?

— Я до поры вообще не понимала, чем он занимается. Он сидел у себя в кабинете, писал стихи. Мне казалось, что все отцы должны сидеть дома, курить сигареты и писать стихи… А поняла я, что отец не такой, как у всех, когда мама взяла меня в восемь—девять лет первый раз на его выступление в «Лужники». Раньше такие поэтические вечера проходили на стадионах. Она посадила меня к людям, на трибуны. Папа вышел на сцену и начал читать стихи, все ему аплодировали, улыбались. И вдруг он запнулся — забыл строчку — и я увидела, как люди, которые сидят вокруг меня стали подсказывать. И я поняла, что, наверное, он не зря сидит у себя в кабинете, не зря курит и не зря выносит листки бумаги со словами: «Девочки, идёмте, я почитаю вам стихи». Я поняла, что он что-то значит.

С верным другом

— Смотрели ли Вы сериал «Таинственная страсть» и каково Ваше отношение к нему?

— Сам роман ошибочно воспринимают как биографический, в то время как он — художественное произведение. То есть, вроде бы, все лица узнаваемые, внешне, но это — вымысел, который не имеет отношения к жизни, к правде. Я не могу сказать, что шестидесятники враждовали, но было довольно серьёзное соперничество. Они очень мало общались друг с другом. У папы с Евгением Евтушенко шли постоянные дуэли, хотя это, конечно, способствовало творчеству, но тем не менее у них были сложные отношения. Но я уверена, что, если повышается спрос на стихи, поэзию, если больше читают шестидесятников, значит, это — замечательный фильм и шикарный роман.

— Не так давно Вы впервые побывали на Алтае, малой родине Роберта Ивановича. Каковы Ваши впечатления?

— Я всё время откладывала эту поездку — никак не могла решиться. Ну а потом, видимо, созрела и собралась, и, конечно, не ожидала, что на меня произведёт такое сильное впечатление удивительная красота мест, где он родился. Яр любви — это огромный песчаный кусок горы со столетними берёзами, а внизу речка, лес дубовый и простор какой-то невероятный. Птицы на моём уровне летали…

В первый раз я там пробыла всего несколько часов, но уже в следующем году поехала вновь, чтобы провести Рождественские чтения, посвящённые 85-летию отца. Повезла туда друзей, они выступали, собралось много народа. Его очень любят и помнят…

Фото из архива Екатерины Рождественской